Прощай, красотка!

Мурат Уали                        

 (Продолжение. Начало в предыдущих публикациях)

Главной темой нашего ИВТ (Институт Высоких Температур) АН СССР было исследование МГД (Магнито-Гидро-Динамического) преобразования энергии плазмы в электрическую. Не буду объяснять физику процесса – довольно сложно и связано с высокими температурами. На Кольском полуострове у института, точнее у нескольких московских академических институтов был совместный полигон, где проходил испытания мощный МГД-генератор, генерирующий в импульсе ток в 20 тысяч ампер для мощного разряда в морской воде. Зачем, почему? Тогда, да и сейчас точные ответы мне неизвестны; полигон был секретный и курировался военными, а у меня была другая научная тема. Может, сейсморазведка нефтяных месторождений, может, средство борьбы с вражескими подлодками, а может, тектоническое оружие, а может, и то и другое вместе. В те времена былинные, воодушевлённые победами над тайнами земли и обильным финансированием, физики мало задумывались о возможных последствиях; за что бы они ни брались – всегда получалось оружие.

Летом 1987 или 88-го (не помню точно) за обедом в институтской столовой я разговорился со знакомым аспирантом Серёгой. Он был земляком из Целинограда (ныне Нур-Султан), работал в отделе, связанном с МГД и рассказал, что вместе с коллегами уезжает на Кольский готовить эксперимент. Я числился в другом отделе, но ведь лето, тяга к перемене мест! На всякий случай спросил:

- А меня возьмёте?   

- А допуск есть?

- Обижаешь, начальник! Конечно есть, - я показал свою «форму №1» - бережно хранимый допуск на любой секретный объект Советского Союза, который оставался от работы на диком бреге Балхаша (см. «Как попасть в муху в космосе»).

- Приезжай. Но мы всем отделом уезжаем послезавтра. Ты, наверняка, не успеешь. Доберешься сам, - и Серёга объяснил куда и как добираться от Мурманска.

Yesss! Возможность поучаствовать в секретном эксперименте, увидеть Заполярье и «омочить сапоги» в Северно-Ледовитом океане была заманчива, а при финансировании не из собственного кармана, тем более! ИВТАН был небедным институтом, и, если нужно, я выписывал себе командировку и летел в любой город Союза, где хоть что-то было связано с плазмафизикой. И в этот раз макро-шеф подмахнул бумаги не глядя, в канцелярии поставили печать, бухгалтерия выдала деньги, я купил билет в Мурманск и полетел… 

 Полигон оказался за 100 с лишним км на северо-запад от Мурманска. До поселка Заозерск – базы атомных подводных лодок - на автобусе. На КПП прапорщик в черной морской форме проверил документы и предупредил, что пограничная зона, что рядом граница с Норвегией – членом НАТО. Включив селектор, он приказал:

- Балан, на выезд.

Явился молодой водитель-срочник.

- Отвезёшь спеца на Базу, - прапорщик кивнул на меня.

- Есть, товарищ генерал-лейтенант, - озорно сказал младший сержант и, пока прапорщик искал что-нибудь тяжелое, быстро выскочил из КПП.

Оказалась – это традиция - выпивать 50 грамм у ручья, за которым начинается перевал через хребет Мустатунтури, потому ручей назывался Пьяным. Я сделал глоток обжигающей жидкости, водитель тоже, и мы поехали. О, ГАЗ-66, вездесущий проходимец, военный трудяга, кроме которого по такой дороге через подъёмы и спуски, каменистые осыпи и грязевые ванны коварного перевала мог бы проехать только танк... На спуске с перевала водитель остановился перед очередным ручьём, из которого по традиции нужно было выпить кружку холодной и чистой воды. Естественно,  ручей назывался Трезвым. Потом, хотя вокруг расстилалась заполярная глушь, возник шлагбаум, и погранцы ещё раз проверили документы и предупредили, что рядом граница с Норвегией – членом НАТО. В конце концов, сержант Балан доставил спеца на небольшой полуостров к нескольким жилым вагончикам цилиндрического вида на берегу одного из бесчисленных озерков.

Комендант Базы - немногословный бородатый мужик по имени Николай Иванович проверил документы, выдал мне ватные штаны, ватник, ушанку и сказал:

- Устраивайся и жди. Понадобишься – позовут… Будь осторожнее - тут рядом граница с Норвегией – членом НАТО.

Опять! Один и тот же припев стал надоедать. Я представил себе огромный член НАТО… Неужели это такой страшный монстр, который питается советскими аспирантами?.. А выбирая ватные штаны, я по наивности думал: «Зачем?». На Балхаше такая экипировка нужна в декабрьские и январские морозы для подлёдного лова судака, а здесь на дворе август... Но благоразумно промолчал и пошёл устраиваться в один из вагончиков.

Ни на следующий день, ни в другие дни к МГД-генератору меня не звали. Никаких авралов и срочных работ. Сотрудники – бородатые мужики из разных московских институтов никуда не торопились, работали (или делали вид, что работают) до обеда, потом собирали грибы и солили их в больших деревянных бочках, а по вечерам глушили дефицитный спирт и травили анекдоты. Зачем им лишние глаза, уши и рот? Сергей тоже был занят своими делами и на мои расспросы скупо отвечал, что эксперимент вот-вот начнется, что сам всё увидишь. 

Как я теперь понимаю, эксперимент проводился не первый год, все проблемы были отработаны ранее, и в этот раз со стороны МГД-генератора всё было готово. Видимо, ждали лишь команду сверху, а когда она поступит не знал никто. Я не был ни с кем близко знаком, кроме Сергея, и старался не задавать лишних вопросов – примут ещё за китайского шпиона. И так же, как все, после завтрака уходил «на работу», чтобы уже мне не задавали лишних вопросов.

В первые дни я «мочил сапоги» в Кутовой губе Мотовского залива Баренцева моря Северно-Ледовитого океана. К берегу от генератора шёл пучок толстых кабелей и уходил под воду возле узкого перешейка полуострова. Такой же пучок кабелей уходил в Волоковую губу с другой стороны перешейка. Между двумя их концами-электродами и должен был происходить мощный электрический разряд. Я пробовал океанскую воду на вкус – солёная и холодная – хороший проводник тока!

Вот он – край материка Евразия, вот она неласковая, но притягательная природа Заполярья. Сверху нависало низкое взлохмаченное небо, по свинцовой глади залива медленно, как огромные киты, проплывали подводные лодки, а иногда, как маленькие подводные лодки, проплывали киты; там, за Баренцевым морем проходит ось вращения Земли, упирающаяся в Полярную звезду. От сурового дыхания этого Северного полюса, действительно, спасали лишь ватные штаны, ватник и ушанка.

Заполярная тундра со стороны хребта Мустатунтури была не менее притягательна. Зеленый ковёр ягеля – оленьего мха был усыпан брусникой, морошкой, черникой, голубикой; на полянах - белые грибы и желтые заросли родиолы розовой (золотой корень); во впадинах росли кривые карликовые берёзы; ближе к горам встречались огромные сейды – многотонные каменные валуны на подставках из маленьких камней. Но самыми интересными были следы минувшей войны: каменные доты, остатки противотанковых рвов, оплывшие траншеи окопов, вокруг которых валялись стрелянные гильзы, дырявые каски, мотки колючей проволоки, остатки мин.

Оказалось, что в 1939-м здесь проходила бывшая советско-финская граница; в 1940-м Красная армия потеснила финнов; в 1941-м финны с норвежцами рвались к Мурманску; лишь в 1944-м, окончательно вытеснив финнов с побережья, советские войска вышли на норвежскую границу.

В пустых дотах стоял такой запах человеческих испражнений, что заходить было страшно; по дну траншей текли ручьи, и вода превратила дно в жидкую грязь. Я бродил вдоль окопов и высматривал железяки минувшей войны, надеясь найти автомат, или пистолет, или хоть что-нибудь целое и ценное. Мерещились бойцы в белых маскхалатах, финские «кукушки» со снайперскими винтовками, свист пуль, вой мин, разрывы снарядов, крики красноармейцев: «За Родину! За Сталина! Ураа! Эх, белофинны, вашу мать!»; и ответные крики белофиннов: «Ryssä кuraperse! Stalin paska! Kippis Suomi!»…

Долгое время поиски были напрасны; наверняка, тут и до меня хватало искателей. Когда надоедало копаться в грязи, шёл собирать бруснику и морошку или объедался то ли черникой, то ли голубикой, так, что рот и язык не отмывались от черноты. Но я всё же надеялся на удачу и уходил подальше от Базы, ведь места были труднодоступные – полигон и погранзона, авось что-нибудь, где-нибудь в этой грязи и затаилось.

И точно! Однажды, «ваше благородие, госпожа Удача», на дне окопа я нашёл целую мину от 50-мм миномета. Я отмыл её от грязи и залюбовался. Хоть и ржавое, но какое изящное изделие, какое оперение! Не мина, а красотка! Радостно вертя её в руках, принес в вагончик. Соседи были на работе. Если очистить от ржавчины, открутить взрыватель, срезать верхушку – будет оригинальная подставка для ручек и карандашей. Но сначала надо высыпать пороховой заряд, благодаря которому она выпрыгивает из ствола миномёта. Найдя отвертку и молоток, я начал выковыривать целый капсюль под хвостовым оперением. Но тот не поддавался. Я побежал к коменданту и попросил плоскогубцы.

- Зачем? - спросил Виктор.

- Да кровать перекосилась надо поправить.

- Может помочь?

- Нет, нет. Ничего сложного, был бы инструмент.

Капсюль не поддался и плоскогубцам. Попробовал открутить взрыватель – тоже ни в какую. Я вертел мину и так, и этак, и даже вспотел от усилий. И тут неожиданно почувствовал бурление в животе и позывы к опорожнению. Ладно, красотка подождёт, схожу в туалет, а потом продолжу охмурение. Выскочив из вагончика, побежал к обычному деревянному сооружению с дырой в полу и длинным гвоздём в стенке, на который предусмотрительно, как на шампур, были нанизаны обрывки старых газет. Сидя и тужась, снял с гвоздя самый большой кусок газеты и принялся читать. В статье рассказывалось, как в Краснодарском крае школьник нашел в поле мину военных лет и принёс в класс похвалиться находкой (да это ведь такая же минометная мина!), а когда прозвенел звонок, сел с дружком на задней парте и прямо на уроке они стали вертеть её в руках, видимо, пытаясь открутить взрыватель. Раздался взрыв (на лбу выступил холодный пот). Оба школьника погибли, остальные дети и учительница получили ранения… Далее шли рассуждения корреспондента об ответственности учителей и родителей, о необходимости разъяснительной работы со стороны администрации района… Я не дочитал. Вскочил и помчался в вагончик. Бережно взял в руки проклятую мину и осторожно пошёл в сторону озера. Сердце бешено колотилось, ноги подгибались. Взорвётся – не взорвётся? Отойдя подальше, размахнулся и бросил её в воду. Бульк и всё. Эх, прощай, красотка! Скупая мужская слеза скатилась по небритой щеке. О, замечательный туалет! О, прекрасный длинный гвоздь! О, чудесный кусок газеты, подаривший мне жизнь!.. Я был готов расцеловать этот обрывок, жаль ушел по прямому назначению, а надо было сохранить, как талисман. С огромным облегчением я вернулся в вагончик и больше к окопам не ходил и ничего не искал. Ладно, госпожа Удача, не везёт мне в смерти – повезет в любви… 

Ничего не делать оказалось страшно скучно. Брусника и черника -  голубика надоели, самую вкусную ягоду морошку в окрестностях я всю выел, золотого корня уже набрал целый пакет. МГД-эксперимент, откладывался и откладывался, а командировка подходила к концу, и в институте ждала работа. Как только приехал весёлый сержант Балан с продуктами, я сел в кабину, и ГАЗ-66 доставил спеца в Титовку, потом автобус до Мурманска и самолёт до Москвы.

 В панельной четырёхэтажке в Бескудниково на лестничной площадке сидела женщина. Как оказалось, она ожидала мужичка из соседней квартиры, но того не было дома. Я открыл свою дверь и обернулся. Женщина смотрела на меня выжидательно.

- Проходите. Подождите у меня… Выпьем по рюмочке чая с брусникой.

Она прошла. И оказалась вполне симпатичной девушкой по имени Таня. Длинные рыжие волосы, белая кожа, а какое оперение, в смысле ножки! Красотка! Правда, несколько вульгарна и не первой свежести - отмыть бы её в ванной... После чая с брусникой мы перешли на ты, о соседе она уже не вспоминала, а охала и выкатывала голубые глаза, когда я рассказывал про мину. Меня охватило сладкое предчувствие. Неужели Окуджава прав?.. И точно!.. «Не везёт мне в смерти – повезёт в любви»... О, красотка! Я вертел её и так, и этак, и даже вспотел от усилий...

На следующий день, в обеденный перерыв в институтской столовой, достав кошелёк перед кассой, обнаружил лишь три рубля из двадцати. Где же остальные?.. Аааа, вот рыжая шельма! Вот почему утром выскочила из квартиры, пока я нежился в постели. Оценила свою любовь в 17 руб. Нет, нет, оценила в 20, а трёшку оставила «на чай» за то, что потел от усилий. Ну, спасибо, Танечка. Я протянул деньги кассиру. Чтоб я делал без этой трёшки? Скупая мужская слеза скатилась по бритой щеке. Эх, Таня, Танечка… Прощай, красотка! Больше я её не видел.

 

Сергей вернулся через месяц и рассказал про то, что я не увидел.

Сначала два пороховых двигателя от ракет, уложенные горизонтально, выбросили оглушительный и ослепительный поток пламени. Эта огневая плазма, пролетая с огромной скоростью между полюсами мощных магнитов, вызвала в обмотках 8-ми секундный импульс тока в 20 тысяч ампер, который по кабелям ушел в воду. Потом вздрогнула земля… Со страшным грохотом над Мотовским заливом Баренцева моря Северно-Ледовитого океана выросла подковообразная водяная стена. Её верхняя часть, испаряясь, окуталась белыми парами. Водяная стена быстро рассыпалась, а огромное белое облако клубясь, переливаясь и колыхаясь от ветра поплыло на Северный полюс.

Правительство Норвегии, как член НАТО, заявило Советскому Союзу протест. Норвежцы сочли, что зафиксированные датчиками подземные импульсы — это последствия испытаний ядерного оружия на Кольском полуострове. Но это был не атомной взрыв. Это был физический эксперимент «Хибины» ИВТ АН СССР. 

Enable GingerCannot connect to Ginger Check your internet connection
or reload the browserDisable in this text fieldEditEdit in GingerEdit in Ginger×Enable GingerCannot connect to Ginger Check your internet connection
or reload the browserDisable in this text fieldEditEdit in GingerEdit in Ginger×Enable GingerCannot connect to Ginger Check your internet connection
or reload the browserDisable in this text fieldEditEdit in GingerEdit in Ginger×