СНЕЖНЫЙ ЦИКЛОН

Людмила Блохина

Зима выдалась холодная и снежная. Такая зима в Приморье редкость. Обычно голая земля растрескивалась на морозе уродливыми щелями скудно прикрытая снежной порошей и холодный ветер гнал позёмку с места на место. А тут повалил снег огромными хлопьями на радость ребятне. Вдоволь последив по белому полотну валенками узоры, Алёнка вернулась из школы домой. Отряхнула полынным веником с одежды и обуви снежные хлопья в дощатых сенях, и громко хлопнув входной дверью, оббитой старым шерстяным одеялом, вошла в кухню. Повесив пальто на вешалку и бросив портфель на пол, спросила бабушку хлопотавшую у печи:

─ А, что мамы ещё нет?

─ Нет. Ещё нет, ─ переворачивая блин на сковороде деревянной лопаткой, проворчала бабушка.

─ Темнеет уже. На автобус опять опоздала?

─ Какой автобус. Видишь непогода какая. Как бы этот ПАЗик развалюха не застрял где, по нашим то дорогам… Пойду ставни закрою, пока ветер стёкла не выбил.

Девочка, легко подхватив портфель, прошла в единственную комнату отгороженную от кухни фанерной перегородкой, включила свет. В комнате с закрытыми ставнями было темно. Вытряхнула на стол тетради и учебники. Пытаясь найти дневник, сложила всё стопкой.

─Алёна, кушать иди.

─ Я маму подожду.

─ Иди, иди. Ты же с утра ничего не ела. Вдруг мама задержится долго.

Алёна и бабушка сели ужинать. Тусклая лампочка под потолком мигала. За окном свирепо выл ветер. Непогода разыгралась не на шутку.

А Алёнке даже нравилось это . Слушать вой ветра, представлять себя в ледяной избушке, сидя на мягком стуле грызть сушку и запивать её сладким индийским чаем.

─ Даже собаки в будки попрятались. Во лютует погода. Завтра, видать, откапываться лопатами будем. Сугробов навалит, будь здоров.

─ А как же мама?

─ Ох, ох, мама, мама, ─ покачала головой бабушка.

─ Бабушка, а волшебники существуют?

─ Какие волшебники? Если бы они были, разве жили бы мы так? Разве мама твоя с утра до ночи за копейки в городе на работе пропадала?

Бабушка была добрая, никогда бранными словами не ругалась молодость провела на Сахалине и тоже как и дочь тяжело работала всю жизнь. Теперь на пенсии вела хозяйство без устали с утра до вечера. Печь топила углём, дрова колола. Свиней, коз и гусей кормила. Возила бидонами на тележке воду с колодца обледеневшего вокруг так, что того и гляди поскользнёшься и переломаешь кости. Работы ей хватало. Алёнка как могла помогала, да только маленькому недокормышу с его силёнкой разве справиться с таким трудом.

Ветер выл всё сильнее, деревянная дверь в коридоре трещала от его напора. Лампочка мигнув вдруг потухла, потом слабо вспыхнула вновь.

─ Этого ещё не хватало. Сейчас свет погаснет.

Бабушка подошла к старому буфету и пошарив рукой на нём достала огарок свечи и спички. Только она положила их на стол как дверь распахнулась и в кухню ввалился огромный снежный ком.

─ Мама, мама, ─ подбежала к женщине, облепленной с ног до головы снегом Алёнка.

─ Ох, худо мне, ох плохо, ─ прошептала, мама прислонившись к стене.

Бабушка с Алёнкой сняли с неё отяжелевшее от снега пальто, платок, усадили на табурет. Девочка сняла с матери сапоги набитые снегом.

─ Еле добрела. Думаю, упаду и снегом засыплет. К утру найдут…

─ Типун тебе на язык. Зачем такое говоришь, доченька? ─ шикнула бабушка и ласково добавила: ─ Поешь и приляг.

─ Нет кушать не буду. Плохо мне.

Мать дошла, шатаясь до дивана в кухне, застеленного цветастым покрывалом и упала на него.

─ Что ж это? Температуру надо померить. Алёна термометр в аптечке достань.

Алена метнулась в комнату. Там в шкафу в коробке из-под обуви были медикаменты и бинты, она перекладывая дрожащими руками коробочки с лекарствами слышала как мама жаловалась бабушке слабым голосом

─ Автобус сломался на повороте. Шла долго. Мне с утра ещё не по себе было. Еле отработала… Сердце давит, что-то с сердцем у меня. Дышать не могу. Плохо.

─ Вот термометр, давай померим температуру, ─ бодрым голосом приказала девочка.

─ Ну, давай, ─ через силу улыбнувшись, сказала мама и расстегнула кофточку на груди.

Свет потух. Наступила такая кромешная тьма, будто в подземелье, но потом глаза привыкли и стали видны причудливые световые узоры на стенах от тлеющих углей в печи. Ветер выл уже не весело, а казалось злобно как волк. Бабушка зажгла свечу. Комната от яркого пламени стала напоминать избу чародея. Тени от посуды на столе, старый буфет, блестевший стеклянными дверками переливающимися то синими то красными огоньками, одежда на вешалке словно пучки плакун-травы создавали атмосферу загадочности и в то же время уныния. Поставив огарок свечи в подсвечнике из металлической крышки на стол, бабушка подошла к печке. Открыв дверку топки, поворошила угли кочергой. Потянуло копотью. Алёнка словно мышь, съёжившись от досады и вжав голову, сидя на краешке дивана возле матери ждала когда она померит температуру. Наконец, взяв в руки ртутный, влажный термометр она вздохнула с облегчением.

─ Температура в норме.

─ Сердце болит. Сердце… Скорую вызовите.

─ Скорую? Такая непогода. Кто же сейчас поедет? Чистить улицы утром будут. А на нашем отшибе, только к вечеру машины появятся если, и то хорошо, ─ проворчала бабушка, всеми силами делая вид что все в порядке.

─ Да, надо скорую помощь вызвать! ─ обрадованно воскликнула девчушка.

─ Дойдём ли до телефона? Сельсовет уже закрыт, в школу? Там сторож должен быть… ─ надевая вязаную душегрейку сказала бабушка.

─ Конец двадцатого века, научно-технический прогресс, а у нас телефона нет! ─ возмущённо воскликнула Алёнка, радуясь, что появился луч надежды.

─ Ох, помру, наверное

─ Мама, мама не умирай. Не надо, ─ залилась слезами Алёнка.

─ Сколько времени уже?

─ Часов десять вечера…

─ Молочка, доченька, попей, ─ протянула бабушка кружку с молоком.

─ Нет, не могу. Плохо мне.

─ Что ж делать-то мне с тобой? Алёна одевайся. Пойдём к врачице. Там на этажах терапевт живёт где-то . Может её приведём пусть посмотрит. А то до утра далеко.

Алёнка, нахлобучив кроличью шапку ушанку, клетчатое пальто и надев валенки вышла в сени вслед за бабушкой. Они открыли двери на улицу, хорошо что они открывались внутрь помещения. Снегу навалило уже предостаточно, двери и забор из штакетника засыпаны были на половину. По пояс в рыхлом снегу они добрели до калитки и огородами пошли напрямик к двухэтажному дому. Вокруг кроме белых хлопьев летевших комками сверху ничего не было видно. Обе горемыки в миг превратились в два снежных кома. Влажный липкий снег облеплял всё в мгновенье ока. Алёнка лишь успевала закрывать одной рукой в вязаной варежке лицо, то и дело смахивая с ресниц прилипшие снежинки и брести с трудом переставляя ноги, стараясь не выпустить из вида спину бабушки. А она шла ведомая неведомыми силами, без ориентиров и дороги. Темно. Кругом ни огонька ни опознавательного знака. Куда они идут было не понятно. Алёнка резко остановилась, когда споткнулась. Она подняла голову и догадалась, что они стоят на крыльце двухэтажки. Крыльцо было метра полтора со ступеньками, но сейчас, заваленное снегом, оно напоминало о себе лишь торчащими по бокам обледенелыми перилами. Сквозь неплотно прикрытую дверь пробивался свет из освещенного подъезда. Бабушка и внучка открыли с трудом скрипучую дверь и вошли в освещённый подъезд.

─ Наверное электролиния у них другая. Видишь, свет есть, ─ пытаясь приободрить Алёнку, сказала бабушка и постучала в дверь, оббитую коричневым дерматином.

Дверь открылась, на пороге стоял парень в белой майке и синих трико.

─ Паренёк, подскажи, где здесь терапевтша живёт. Очень надо. Дочери плохо.

─ Врач вон в пятой квартире, ─ показал парень пальцем вверх.

Алёнка с бабушкой как две снежные тучи пошли на второй этаж. Постучали в пятую квартиру. Девочке казалось, что они стояли у двери вечность. Сердце её трепетало, сжималось от страха: вдруг врача нет дома, вдруг не откроют, и тогда потухнет последняя надежда. И что потом? Она с усилием отбрасывала эту мысль «потом» стараясь не думать. Дверь отворилась. На пороге стояла не молодая, суховатая женщина в очках, с гладко зачёсанными и собранными в пучок волосами, в жёлтом домашнем халатике.

─ Женщина, дорогая. Пойдёмте к нам. Дочери плохо. С сердцем что-то. Очень плохо. Лежит… ─ запричитала бабушка дрожащим от волнения голосом.

─ Ну, что Вы, успокойтесь.

─ Пойдёмте быстрее. Маме очень плохо, ─ пропищала Алёнка.

─ Вы на погоду посмотрите. Куда я пойду? И ещё одна. Скорую вызывайте.

─ Да мы Вас туда и обратно проводим. Помогите. Прошу.

─ Нет. Никуда я не пойду.

─ Скорая не проедет. Мы еле дошли, ─ сквозь слёзы прошептала девочка.

─ Погодите, ─ врач скрылась за дверью.

Через несколько минут вернулась с пачкой таблеток.

─ Пусть выпьет. Это должно помочь. Я написала на коробке как принимать.

Бабушка молча взяла лекарства.

Алёнка прошептала сдавленным голосом: ─ Спасибо.

Они вышли из дома на улицу. Куда они шли? Двухэтажка давно скрылась из виду. Впереди лишь ровное поле и летящие в лицо хлопья снега. Снежный циклон пришёл с Охотского моря. Снег тяжелый, влажный сбивался в плотный наст, но идти от этого было не легче. Алёнка шла след в след за бабушкой, надеясь, что она точно знает дорогу. Но прошло уже больше часа и по подсчётам девочки они должны быть уже дома, но впереди не было ни деревьев, ни домов, ни заборов.

─ Неужели мы заблудились? Пошли не в ту сторону? Вышли за деревню в поле?

Бабушка махала Алёнке рукой давая понять чтобы она не останавливалась и всё шла и шла. Алёнка споткнулась, остановилась. Под ногами увидела столбик. Откуда он здесь? Она нагнулась пощупала его руками, присмотрелась. Хоть кругом и было темно она догадалась что это столб соседа через дорогу. На самом верху его украшала резьба в виде маски чудовища. Все жители гадали, кто изображён домовой или лесовик. Соседский деревянный забор был довольно высокий больше двух метров.

─ Дак это я стою на его заборе? Это значит, пока мы ходили дом наш по самую крышу занесло? А эти холмы это крыши.

Алёнка, что есть силы, закричала: ─ Бабушка, смотри.

Бабушка обернулась. Утопая в снегу, подошла к столбику.

─ Вон наш дом, ─показала она рукой на небольшой холм.

Они, взявшись за руки, пробрались во двор и, выкопав приличный лаз, протиснулись в коридор. Отряхнув с себя снег, прошли в кухню. Свеча почти догорела. Мать обессиленная лежала на диване.

─ Мама, ─ бросилась к ней Алёнка, ─ мама вот таблетки выпей.

─ Ох, ох, ох ─ застонала женщина.

Внучка с бабушкой, освободившись от отяжелевшей от снега одежды, сели возле больной.

─ Выпей дочь может легче будет. Врач дала таблетки, выпей.

Мама проглотила таблетку и затихла. Алёнка забилась в угол, села скорчившись с ногами на кровать, прижавшись к холодной фанерной стене. Она думала: я одна в этом суровом мире. Нет у меня никого кроме бабушки и мамы. Ни кому я не нужна кроме них. Что станет со мной если их не станет. Я хочу чтобы мама жила долго. Я не хочу чтобы она умирала. Что мне делать кого просить о помощи?

─ Ох, ох , ─ застонала женщина.

Девочка тихо подошла к матери.

─ Мама не умирай.

─ Если умру, даже в день похорон чтобы в школу шла. Учись. Школу не пропускай. Тебе учиться надо. Слышишь?

─ Слышу, ─ давясь слезами, ответила Алёнка.

─ Слушай, что говорю.

─ Да.

Алёнка всеми силами старалась помочь, но не знала как. Она подумала: я сильная, я здоровая. Мама возьми мою силу возьми моё здоровье, только не умирай не оставляй меня одну. Девочка взяла в руки прядь материнских волос и в полумраке стала вплетать в её волосы свою розовую капроновую ленту.

─ Пусть эта лента спасёт её и силу даст.

Неизвестно, что помогло матери. Лекарство или лента, но она уснула. Алёнка тоже легла на свою кровать и провалилась в забытьё. Когда она открыла глаза, было тихо и темною. Сначала ей показалось, что она ослепла. Она пощупала своё лицо. Алёнка с трудом встала с кровати и прошла на ощупь в кухню, пошарила ладонью на остывшей печке в поисках спичек. Не нашла. Нащупала стол. Среди чашек хрустнул картонный коробок. Она дрожащими руками его открыла и чиркнула спичкой. Огонь вспыхнул.

─ О, я вижу. Я не ослепла.

На диване тихо спала мама. Ровно дышала. Боль её отпустила.

Алёнка опять опустилась на кровать и как будто провалилась в бездну, очнулась она, когда хлопнула входная дверь.

Мама уже проснулась, будто не было боли и той страшной ночи. Всё прошло.

Бабушка вошла на кухню с сумкой полной продуктов.

─ Еле доползла. Центральную улицу уже почистили. И у нас сейчас чистить будут. В аптеке народу…. Кажется вся деревня собралась. Недомогание у всех. То ли грипп, то ли ещё что. Вот набрала жаропонижающих и от сердца.

Аленка чувствовала, как её горло перехватывает обручем, веки тяжелеют, хотелось забиться в угол ничего не слышать и не видеть. Серая липкая дремота накрыла её.

─ Можно я полежу, ─ прошептала она и закрыла глаза.

─ А у меня всё прошло, ─ улыбнулась мама.

Мама потрогала ладонью лоб дочери.

─ Сейчас Алёну будем лечить, у неё ангина.

─ Вылечим. Молочка с внутренним жиром тёпленького попьёт и выздоровит, ─ сказала бабушка, снимая шубу. ─ Хорошо, что у нас запас дров и угля в сенях есть. Печку натопим, пирогов напечём. А завтра дружно снег будем чистить. Я малость крыльцо откопала и тропинку до калитки лопатой сделала.

Вспыхнули лампочки. Свет загорелся в кухне и комнате. Затрещали поленья в печи. Запахло куриным бульоном и пирогом со смородиновым вареньем. Засвистел закипающий чайник.

Алёнка лежала, зажмурив глаза и думала: ─ Наверно волшебство всё-таки есть, потому что желания сбываются, если сильно захотеть.

Pages

четверг, 3 сентября 2020 г.