Глава из повести.
Раздался боевой клич. Звон мечей, вместе со свистом песчанного ветра, отдавался в ушах бессмертного. Он с равнодушием наблюдал, как два враждующих войска бросились навстречу друг другу. Бессмертный поднял голову.
Летнее солнце высоко поднималось над степными просторами, от чего кровь быстро запекалась на земле и камнях. Сладкий аромат степного разнотравья, которым славилась эта местность, смешивалась с запахом крови. Но он не чувствовал ни жары, ни жажды, ни страха. Бессмертный был дивом - демоном этих мест. А потому, смерть не пугала его. Более того, он мечтал о ней.
Народ саков, властвовший на огромной территории от Жетысу Алатауы до Дарье-е-Хезар, от Мургаба и Яксарта до низовьев Ертыса, знал о дивах. Иногда им даже приходилось биться с ними. Хотя, по большей части, дивы были неуязвимы, человек мог нанести диву урон тремя способами. Почти все дивы были созданы из огня, а потому вода, залитая им в глотку, причиняла демонам неизмеримую боль. Не было сака, который бы путешествовал по степи без бурдюка с водой. Некоторые умудрялись набирать лечебной воды из чистейшего родника Аулие-булак и смачивать ею стрелы. Это могло ранить дивов. Если же див испивал этой воды, демоны годами не могли оправиться, а некоторые даже впадали в столетнюю спячку. Вторым оружием людей была способность ограничить способность дива к молниеносному передвижению. Всем было известно, что дивы могли за секунды раствориться в воздухе, а затем появиться в другом месте. Но однажды произошел удивительный случай. Женщины, а именно матери, для того, чтобы отметить рождение новой жизни, водили хоровод. Появившийся из ниоткуда див, схватил новорожденного и собирался его съесть. Мать ребенка с силой кинула в него шокпар, и он упал прямо в середину хоровода. Женщины в ужасе замерли, ожидая что див исчезнет вместе с малышом. Но див не смог ни исчезнуть, ни вырваться из этого круга. Тут подоспели мужчины и начали биться с демоном. Див выронил ребенка. Так малыш был спасен. Хотя силы демона остались при нем, сбежать ему удалось только, когда он вырвался из круга. С тех пор, не было удивительным, если матери присоединялись к битвам саков против дивов. Последним же оружием людей была любовь. Дивы тоже умели испытывать чувства: дружили и ссорились, радовались и огорчались, злились и прощали. Но любовь была им неведома. По крайней мере, не в ее человеческом понимании. Дивы не рожали детей. Новое поколение появлялось из волшебного пламени, которое у каждого племени было свое. Но люди манили их. Бывали женщины-демоны, пери, которые влюблялись в человека, и это медленно обращало их сердца в пепел. Они не могли умереть, но лишившись сердца, со временем сходили с ума и забывали свое имя, кто они, откуда. Едва ли демон когда-либо влюблялся в человеческую женщину, так как дивы были равнодушнее и кровОжаднее, чем пери.
Саки поклонялись Солнцу, а потому происхождение дивов было приписано солнечному божеству. Но никто, включая самих дивов, не знал откуда они взялись. Иногда, некоторые из них уходили в свои исходные, более тонкие миры, не доступные глазу человеческому. Так как пища и питье для дивов были скорее источником удовольствия, нежели необходимостью, они могли не есть целое столетие. Но это, конечно, сказывалось на их силе. Дивы могли есть обычную пищу, но также питались огнем и человеческой плотью. Дивы были бичом местных земель, так как убивали по прихоти, а также крали девушек и детей.
Однако этот демон, который с вершины скалы наблюдал за битвой, был иным. Едва ли что-либо могло вызвать у него чувства или, хотя бы, интерес. Дивы тоже делились на племена и союзы, но свидетель сегодняшней битвы, не относился ни к одному из них. Для него съесть человеческого ребенка не представлялось увлекательной задачей. Единственное, чего он страстно желал – это умереть. Существование было слишком скучным, ничто не удивляло и не радовало его. Ему казалось, если он вкусит смерть, то либо спасется от однообразия существования, либо начнет жить в другом воплощении. Он потерял счет столетиям, которые пролетели перед его глазами, подобно песку, струящимУся меж пальцев.
Степной ветер теребил темные, как чернозем, волосы дива. На конце каждого локона поблескивал язычок пламени. Глаза дива были по-азиатски раскосыми. Цвет их менялся по настроению их обладателя. Сейчас они переливались серебристо-серым оттенком, что было признаком скуки. Четкие дуги бровей чернели на его белом лице. Словно высеченные из мрамора черты лица не выражали ни единой эмоции. Высокая и статная фигура была облачена в красную кольчугу, за спиной же виднелся огромного размера меч в бирюзовых ножнах.
Сегодня саки бились не с дивами, а с такими же как и они, людьми из плоти и крови. Персы вторглись в Ишкуза, хотя эта земля и не славилась роскошью подобно павшим царствам Вавилона и Лидии. Саки, по большей части, были кочевым народом, а потому степной ветер, синеглазые реки да величавые горы были их единственным богатством. Поэтому старик Гарпаг, правая рука царя Куруша и главнокомандующий в этом сражении, не мог понять упорного сопротивления сакских племен. Снова и снова, Куруш посылал войска в земли Ишкуза, и снова и снова саки давали отпор. У ног персидского царя уже лежало полмира: от Бактрии до Египта, от Финикии до Мидии.
Див наблюдал как саки, наездники с пеленок, теснили конное войско персов, но на горизонте полуденного неба, уже виднелось вражеское подкрепление в две тысячи воинов. Див с безразличием заключил, что эта битва саками проиграна. Заскучав, он подошел к своему красному, источающему языки пламени коню, чтобы исчезнуть в степном мареве, но вдруг замер. На горизонте, в лучах солнца, появилась всадница. Горделивая осанка, сияющая кольчуга, тяжелый меч в хрупкой руке и копна горящих красным золотом волос – эта была она. Он слышал о ней, нынешней царице самого могущественного из
сакских племен. Он даже знал ее имя, но никогда не видел ее. За ней следовал целый отряд, состоявший из женщин. Раздался радостный крик саков, увидевших подмогу. Персидские воины же глумливо засмеялись. Женщины? Да что они могут! Гарпагу и его людям не было известно, что у саков царила военная демократия. Поэтому, женщины обучались военному делу наравне с мужчинами. Женщины были лучшими друзьями и опорой мужчин, как дома так и на поле битвы. Женщины сражались и правили, что при этом не умаляло их роль жен и матерей.
Персы выпустили град стрел в новоприбывшего врага, но защищая себя и щитами, и ловкими маневрами на скачущих галопом лошадях, женщины приблизились к ним вплотную. Воительницы искусно обращались с луком и стрелами, а потому часть из них прикрывала тыл саков, а также убивала лучников врага. Другая часть, под предводительством царицы массагетов, теснила войско Гарпага к горному подножью. На вершине скал, врага уже поджидали сакские лучники. Они были готовы истребить персов в ловушке, из которой нет пути к отступлению. Но Гарпаг не зря прошел полмира бок о бок с величайшим военачальником Курушом. Раскусив план саков, он разослал людей в другие части войска, чтобы избежать отхода к горе. Персы благополучно избежали ловушки. Битва закончилась ничьей. Несмотря на то, что саки, в очередной раз, заставили персов уйти, потери были слишком велики. К тому же, Ишкуза была огромной территорий, исторически занимаемой разными сакскими племенами. Междоусобицы были неизбежны. Раз в год, главы всех племен собирались на совет, ради решения совместных вопросов. Несмотря на договоренность действовать сообща против общего врага, племена часто воевали межу собой.
Див оседлал Жалына, своего огненного жеребца, и тот спрыгнул с вершины скалы, мигом оказавшись у стана саков. При виде демона, изможденные и раненные воины моментально выхватили акинаки и секиры. На него посыпался град стрел, хотя ни одна из них не причинила ему вреда. Десятки мужчин и женщин тут же вскочили на коней. Саки были народом не из робкого десятка. Даже зная, что убить дива невозможно, они готовы были дать отпор. Но тут они услышали властный окрик:
- Прекратить! Немедленно!
Воины, все как один, опустили свои оружия. Тут див снова увидел ее, царицу массагетов, вышедшую из роскошного лазурного шатра. Ее зеленые, как степной ковыль, глаза грозно сверкали из-под изящно изогнутых бровей. На ее белом лице, от крыльев тонкого носа до изгибов алого рта, пролегала тень недовольства. Див не понимал, злится ли она на нежданного гостя или разочарована исходом недавней битвы.
- Сейчас нам не до войны с дивами. Зачем ты заявился в наш стан? – С вызовам, без капли страха бросила она.
Див усмехнулся. Тон царицы скорее звучал как допрос подданного, нежели обращение к бессмертному и страшному в своей силе существу.
- Дерзкое человеческое дитя, - все еще ухмыляясь, произнес див, - Недаром твое имя означает “храбрая”. Тахмирах, ты оправдываешь свое имя.
- А ты оправдываешь свое!
- А оно у меня есть? – Искренне удивился див.
- Да. Пожиратель Детей и Сеятель Раздора. Не так ли называют тебе подобных? Не сеять ли раздор ты пришел в наш стан средь войны с персами? – Глаза Тахмирах с подозрением сощурились, пока она окидывала демона взглядом.
Див и сам не мог точно сказать, ради чего пришел в ставку сакского войска. Ни битва, ни ее исход ни капли его не волновали. Веками он наблюдал, что смысл жизни этого народа, почему-то был в паре степных солончаков. За них они готовы были убить и быть убитыми. Это его всегда удивляло и этого демон никак не мог понять. Впервые в нем проснулось любопытство, которое (могло) способное разбавить его скучную, бессмертную жизнь.
- Я могу помочь вам выиграть войну с персами, - неожиданно предложил див.
Сакское войско неодобрительно зашумело.
- Тишина! – Властно перекрыла шум Тахмирах и снова обратилась к диву:
- Саки не вступают в сделки с дивами. Сегодня ты пришел с миром, а гости для нас священны. Поэтому никто из нас не направит против тебя оружие. Как пришел, так и уходи.
- Ах, Тахмирах, Тахмирах, - покачав головой, улыбнулся див, - разве царице не пристало принимать взвешенные решения? Кроме того, ты не можешь отвечать от имени всех сакских племен. Я вижу здесь присутствуют и главы аримаспов, хаомоварга, и парадарайя, и тиграхауда. Не будет ли справедливо провести голосование?
Затем, он играючи добавил:
- Или ты можешь пригласить меня в свой шатер, чтобы я за чашкой вина...
В ту же секунду острие меча сверкнуло около его горла. Легкое, танцующие прикосновение меча заставило его согнуться от боли. На шее образовался едва заметный порез, но боль была такая, будто ему воткнули нож в горло. Див отступил на шаг от изумления. Боль ему была неведома сотни и сотни лет. Да и испытывал ли он ее хоть раз? Боль также резко прошла, как и наступила. Глаза демона окрасились в кроваво-красный цвет. Он выхватил свой огромный меч и замахнулся, чтобы разрубить Тахмирах пополам. Но она мгновенно отбила удар своим удивительным мечом. И тут див заметил. Это был Арух. Тот самый легендарный меч, о котором слышал каждый демон. На массивной золотой рукоятке, украшенной изображением снежного барса, виднелось древнее иссыкское письмо. Надпись на нем гласила: “Создавший смертных и бессмертных, дарует меч разящий в трех мирах”. Впервые за сотни лет, в глазах демона вспыхнула радость. Он откинул свой меч, а затем раскрыл объятия навстречу смерти. Замахнувшаяся для удара Тахмирах, также замерла на месте.
- Див! Див, ты что делаешь? – Окликнула его воительница.
Демон открыл глаза, так и не дождавшись удара, который мог закончить его бренное существование. Он разочарованно вздохнул и сказал:
- Почему бы тебе не закончить то, что начала?
- Битва на равных и казнь – это разные вещи. Зачем мне брать на себя такую заботу? – Усмехнулась Тахмирах. – Если ищешь смерти, можешь скинуться с Хан-Танры.
- Думаешь, я не пробовал? Но сейчас, я вижу, что есть способ попроще.
- Откуда мне знать, что после оказанной тебе услуги, дивы не натравят свою армию на массагетов? Может ты царь одного из их союзов, а может, они просто захотят забрать себе меч, способный их погубить?
- Тогда, договоримся об услуге за услугу. Я помогу вам победить персов, а вы закончите мою жизнь. И чтобы было честно, давай решим этот вопрос числом голосов за и против.
Главы всех присутствовавших племен собрались в шатре аримаспов, представлявшим собой анфиладу соединенных между собой огромных палаток. Они пили вино, бузу и кумыс, а музыкант исполнял для гостей эпос под аккомпанемент двухструнного щипкового инструмента. К тому моменту, когда солнце скрылось за горизонтом, Тахмирах пожалела, что согласилась на голосование. Измученные набегами персов, главы аримаспов, парасугудамов и парадарайев проголосовали за вступление в союз с дивом. Ведь многие народы за пределами Ишкуза заключали сделки с демонами и даже приносили им в жертву своих детей. Почему же саки, в обмен на столь малую просьбу лишить его жизни, должны отказываться от этого шанса? Див с торжествующей улыбкой посмотрел на Тахмирах и поднял чашу за новый союз.
- Надеюсь, что ты отравишься, - сверля его взглядом, бросила Тахмирах.
- А я надеюсь, что увижу тебя поверженной, - невозмутимо парировал див.
Народ саков, властвовший на огромной территории от Жетысу Алатауы до Дарье-е-Хезар, от Мургаба и Яксарта до низовьев Ертыса, знал о дивах. Иногда им даже приходилось биться с ними. Хотя, по большей части, дивы были неуязвимы, человек мог нанести диву урон тремя способами. Почти все дивы были созданы из огня, а потому вода, залитая им в глотку, причиняла демонам неизмеримую боль. Не было сака, который бы путешествовал по степи без бурдюка с водой. Некоторые умудрялись набирать лечебной воды из чистейшего родника Аулие-булак и смачивать ею стрелы. Это могло ранить дивов. Если же див испивал этой воды, демоны годами не могли оправиться, а некоторые даже впадали в столетнюю спячку. Вторым оружием людей была способность ограничить способность дива к молниеносному передвижению. Всем было известно, что дивы могли за секунды раствориться в воздухе, а затем появиться в другом месте. Но однажды произошел удивительный случай. Женщины, а именно матери, для того, чтобы отметить рождение новой жизни, водили хоровод. Появившийся из ниоткуда див, схватил новорожденного и собирался его съесть. Мать ребенка с силой кинула в него шокпар, и он упал прямо в середину хоровода. Женщины в ужасе замерли, ожидая что див исчезнет вместе с малышом. Но див не смог ни исчезнуть, ни вырваться из этого круга. Тут подоспели мужчины и начали биться с демоном. Див выронил ребенка. Так малыш был спасен. Хотя силы демона остались при нем, сбежать ему удалось только, когда он вырвался из круга. С тех пор, не было удивительным, если матери присоединялись к битвам саков против дивов. Последним же оружием людей была любовь. Дивы тоже умели испытывать чувства: дружили и ссорились, радовались и огорчались, злились и прощали. Но любовь была им неведома. По крайней мере, не в ее человеческом понимании. Дивы не рожали детей. Новое поколение появлялось из волшебного пламени, которое у каждого племени было свое. Но люди манили их. Бывали женщины-демоны, пери, которые влюблялись в человека, и это медленно обращало их сердца в пепел. Они не могли умереть, но лишившись сердца, со временем сходили с ума и забывали свое имя, кто они, откуда. Едва ли демон когда-либо влюблялся в человеческую женщину, так как дивы были равнодушнее и кровОжаднее, чем пери.
Саки поклонялись Солнцу, а потому происхождение дивов было приписано солнечному божеству. Но никто, включая самих дивов, не знал откуда они взялись. Иногда, некоторые из них уходили в свои исходные, более тонкие миры, не доступные глазу человеческому. Так как пища и питье для дивов были скорее источником удовольствия, нежели необходимостью, они могли не есть целое столетие. Но это, конечно, сказывалось на их силе. Дивы могли есть обычную пищу, но также питались огнем и человеческой плотью. Дивы были бичом местных земель, так как убивали по прихоти, а также крали девушек и детей.
Однако этот демон, который с вершины скалы наблюдал за битвой, был иным. Едва ли что-либо могло вызвать у него чувства или, хотя бы, интерес. Дивы тоже делились на племена и союзы, но свидетель сегодняшней битвы, не относился ни к одному из них. Для него съесть человеческого ребенка не представлялось увлекательной задачей. Единственное, чего он страстно желал – это умереть. Существование было слишком скучным, ничто не удивляло и не радовало его. Ему казалось, если он вкусит смерть, то либо спасется от однообразия существования, либо начнет жить в другом воплощении. Он потерял счет столетиям, которые пролетели перед его глазами, подобно песку, струящимУся меж пальцев.
Степной ветер теребил темные, как чернозем, волосы дива. На конце каждого локона поблескивал язычок пламени. Глаза дива были по-азиатски раскосыми. Цвет их менялся по настроению их обладателя. Сейчас они переливались серебристо-серым оттенком, что было признаком скуки. Четкие дуги бровей чернели на его белом лице. Словно высеченные из мрамора черты лица не выражали ни единой эмоции. Высокая и статная фигура была облачена в красную кольчугу, за спиной же виднелся огромного размера меч в бирюзовых ножнах.
Сегодня саки бились не с дивами, а с такими же как и они, людьми из плоти и крови. Персы вторглись в Ишкуза, хотя эта земля и не славилась роскошью подобно павшим царствам Вавилона и Лидии. Саки, по большей части, были кочевым народом, а потому степной ветер, синеглазые реки да величавые горы были их единственным богатством. Поэтому старик Гарпаг, правая рука царя Куруша и главнокомандующий в этом сражении, не мог понять упорного сопротивления сакских племен. Снова и снова, Куруш посылал войска в земли Ишкуза, и снова и снова саки давали отпор. У ног персидского царя уже лежало полмира: от Бактрии до Египта, от Финикии до Мидии.
Див наблюдал как саки, наездники с пеленок, теснили конное войско персов, но на горизонте полуденного неба, уже виднелось вражеское подкрепление в две тысячи воинов. Див с безразличием заключил, что эта битва саками проиграна. Заскучав, он подошел к своему красному, источающему языки пламени коню, чтобы исчезнуть в степном мареве, но вдруг замер. На горизонте, в лучах солнца, появилась всадница. Горделивая осанка, сияющая кольчуга, тяжелый меч в хрупкой руке и копна горящих красным золотом волос – эта была она. Он слышал о ней, нынешней царице самого могущественного из
сакских племен. Он даже знал ее имя, но никогда не видел ее. За ней следовал целый отряд, состоявший из женщин. Раздался радостный крик саков, увидевших подмогу. Персидские воины же глумливо засмеялись. Женщины? Да что они могут! Гарпагу и его людям не было известно, что у саков царила военная демократия. Поэтому, женщины обучались военному делу наравне с мужчинами. Женщины были лучшими друзьями и опорой мужчин, как дома так и на поле битвы. Женщины сражались и правили, что при этом не умаляло их роль жен и матерей.
Персы выпустили град стрел в новоприбывшего врага, но защищая себя и щитами, и ловкими маневрами на скачущих галопом лошадях, женщины приблизились к ним вплотную. Воительницы искусно обращались с луком и стрелами, а потому часть из них прикрывала тыл саков, а также убивала лучников врага. Другая часть, под предводительством царицы массагетов, теснила войско Гарпага к горному подножью. На вершине скал, врага уже поджидали сакские лучники. Они были готовы истребить персов в ловушке, из которой нет пути к отступлению. Но Гарпаг не зря прошел полмира бок о бок с величайшим военачальником Курушом. Раскусив план саков, он разослал людей в другие части войска, чтобы избежать отхода к горе. Персы благополучно избежали ловушки. Битва закончилась ничьей. Несмотря на то, что саки, в очередной раз, заставили персов уйти, потери были слишком велики. К тому же, Ишкуза была огромной территорий, исторически занимаемой разными сакскими племенами. Междоусобицы были неизбежны. Раз в год, главы всех племен собирались на совет, ради решения совместных вопросов. Несмотря на договоренность действовать сообща против общего врага, племена часто воевали межу собой.
Див оседлал Жалына, своего огненного жеребца, и тот спрыгнул с вершины скалы, мигом оказавшись у стана саков. При виде демона, изможденные и раненные воины моментально выхватили акинаки и секиры. На него посыпался град стрел, хотя ни одна из них не причинила ему вреда. Десятки мужчин и женщин тут же вскочили на коней. Саки были народом не из робкого десятка. Даже зная, что убить дива невозможно, они готовы были дать отпор. Но тут они услышали властный окрик:
- Прекратить! Немедленно!
Воины, все как один, опустили свои оружия. Тут див снова увидел ее, царицу массагетов, вышедшую из роскошного лазурного шатра. Ее зеленые, как степной ковыль, глаза грозно сверкали из-под изящно изогнутых бровей. На ее белом лице, от крыльев тонкого носа до изгибов алого рта, пролегала тень недовольства. Див не понимал, злится ли она на нежданного гостя или разочарована исходом недавней битвы.
- Сейчас нам не до войны с дивами. Зачем ты заявился в наш стан? – С вызовам, без капли страха бросила она.
Див усмехнулся. Тон царицы скорее звучал как допрос подданного, нежели обращение к бессмертному и страшному в своей силе существу.
- Дерзкое человеческое дитя, - все еще ухмыляясь, произнес див, - Недаром твое имя означает “храбрая”. Тахмирах, ты оправдываешь свое имя.
- А ты оправдываешь свое!
- А оно у меня есть? – Искренне удивился див.
- Да. Пожиратель Детей и Сеятель Раздора. Не так ли называют тебе подобных? Не сеять ли раздор ты пришел в наш стан средь войны с персами? – Глаза Тахмирах с подозрением сощурились, пока она окидывала демона взглядом.
Див и сам не мог точно сказать, ради чего пришел в ставку сакского войска. Ни битва, ни ее исход ни капли его не волновали. Веками он наблюдал, что смысл жизни этого народа, почему-то был в паре степных солончаков. За них они готовы были убить и быть убитыми. Это его всегда удивляло и этого демон никак не мог понять. Впервые в нем проснулось любопытство, которое (могло) способное разбавить его скучную, бессмертную жизнь.
- Я могу помочь вам выиграть войну с персами, - неожиданно предложил див.
Сакское войско неодобрительно зашумело.
- Тишина! – Властно перекрыла шум Тахмирах и снова обратилась к диву:
- Саки не вступают в сделки с дивами. Сегодня ты пришел с миром, а гости для нас священны. Поэтому никто из нас не направит против тебя оружие. Как пришел, так и уходи.
- Ах, Тахмирах, Тахмирах, - покачав головой, улыбнулся див, - разве царице не пристало принимать взвешенные решения? Кроме того, ты не можешь отвечать от имени всех сакских племен. Я вижу здесь присутствуют и главы аримаспов, хаомоварга, и парадарайя, и тиграхауда. Не будет ли справедливо провести голосование?
Затем, он играючи добавил:
- Или ты можешь пригласить меня в свой шатер, чтобы я за чашкой вина...
В ту же секунду острие меча сверкнуло около его горла. Легкое, танцующие прикосновение меча заставило его согнуться от боли. На шее образовался едва заметный порез, но боль была такая, будто ему воткнули нож в горло. Див отступил на шаг от изумления. Боль ему была неведома сотни и сотни лет. Да и испытывал ли он ее хоть раз? Боль также резко прошла, как и наступила. Глаза демона окрасились в кроваво-красный цвет. Он выхватил свой огромный меч и замахнулся, чтобы разрубить Тахмирах пополам. Но она мгновенно отбила удар своим удивительным мечом. И тут див заметил. Это был Арух. Тот самый легендарный меч, о котором слышал каждый демон. На массивной золотой рукоятке, украшенной изображением снежного барса, виднелось древнее иссыкское письмо. Надпись на нем гласила: “Создавший смертных и бессмертных, дарует меч разящий в трех мирах”. Впервые за сотни лет, в глазах демона вспыхнула радость. Он откинул свой меч, а затем раскрыл объятия навстречу смерти. Замахнувшаяся для удара Тахмирах, также замерла на месте.
- Див! Див, ты что делаешь? – Окликнула его воительница.
Демон открыл глаза, так и не дождавшись удара, который мог закончить его бренное существование. Он разочарованно вздохнул и сказал:
- Почему бы тебе не закончить то, что начала?
- Битва на равных и казнь – это разные вещи. Зачем мне брать на себя такую заботу? – Усмехнулась Тахмирах. – Если ищешь смерти, можешь скинуться с Хан-Танры.
- Думаешь, я не пробовал? Но сейчас, я вижу, что есть способ попроще.
- Откуда мне знать, что после оказанной тебе услуги, дивы не натравят свою армию на массагетов? Может ты царь одного из их союзов, а может, они просто захотят забрать себе меч, способный их погубить?
- Тогда, договоримся об услуге за услугу. Я помогу вам победить персов, а вы закончите мою жизнь. И чтобы было честно, давай решим этот вопрос числом голосов за и против.
Главы всех присутствовавших племен собрались в шатре аримаспов, представлявшим собой анфиладу соединенных между собой огромных палаток. Они пили вино, бузу и кумыс, а музыкант исполнял для гостей эпос под аккомпанемент двухструнного щипкового инструмента. К тому моменту, когда солнце скрылось за горизонтом, Тахмирах пожалела, что согласилась на голосование. Измученные набегами персов, главы аримаспов, парасугудамов и парадарайев проголосовали за вступление в союз с дивом. Ведь многие народы за пределами Ишкуза заключали сделки с демонами и даже приносили им в жертву своих детей. Почему же саки, в обмен на столь малую просьбу лишить его жизни, должны отказываться от этого шанса? Див с торжествующей улыбкой посмотрел на Тахмирах и поднял чашу за новый союз.
- Надеюсь, что ты отравишься, - сверля его взглядом, бросила Тахмирах.
- А я надеюсь, что увижу тебя поверженной, - невозмутимо парировал див.
Захватывает, однако... Молодчина!
ОтветитьУдалитьС почтением -
Анатолий.