Гульнар Эмиль
- Правильно сделали!
Действительно, это были те знойные дни, когда весь народ, спасаясь от жары, валил из города на озеро. Мы забронировали в частном пансионате номер заранее, и не представляли о чём ещё можно мечтать в эти дни.
- Только и помирать мне осталось, где ещё, как не дома? Инфаркт у меня был, теперь и ноги болят, и остеохондроз замучил, и радикулит, постоянные головные боли... – начала перечислять женщина. Мы с сестрой зажали уши, и, переглянувшись, засмеялись. Женщина замолчала и тяжело вздыхая, заплакала, сморкаясь в платочек.
- Бабушка! Не плачьте, пожалуйста, всё образуется! – начала успокаивать её сестра.
Нам было жалко доживающую свой век немощную, с лицом и руками, покрытыми глубокими морщинами старушку с серыми потухшими глазами. Из-под толстого шерстяного платка выглядывал ещё один платок. А из под него торчали две тоненькие седые косички, похожие больше на шнурки от ботинок. Одета она была не по погоде тепло. На вид ей было примерно лет восемьдесят пять. Не зная, как её успокоить, я пошутила:
- А поехали, бабушка, с нами в пансионат! Умирать, так с музыкой! На дискотеке!
Сестра посмотрела на меня осуждающе:
- Ну и юмор у тебя - чёрный...
Женщина молчала всю дорогу. Слышны были только стоны, тяжёлый вздох. Таксист с беспокойством поглядывал на неё. Когда мы остановились у пансионата и собрались попрощаться с женщиной, она взялась за мои руки:
- Договорились, я остаюсь здесь. У меня есть деньги, в больницу копила, дети давали. Не хочу обратно домой! Так и быть, полежу в пансионате...
Отдельного номера для женщины не оказалось, но зато выделили раскладушку, и мы поселились все вместе. Понимая, что именно мне предстоит лежать на раскладушке, я уложила нашу новоявленную бабушку на кровать.
В период между купаниями, мы с сестрой прибегали к женщине в номер. Сестра делала ей массаж тела. Затем, как умела, я приступала делать массаж ей на лицо. Это продолжалось два часа.
Вспоминая, как моя бабушка, умирая, попросила чашку кофе, я смотрела на нашу соседку. Мне было интересно, вот она собралась умирать: какие у неё последние желания? А ведь моя бабушка была состоятельной женщиной, могла позволять себе чашку кофе, которую попросила у одного из своих сыновей только перед смертью и выпила с таким удовольствием!
Я начала задавать вопросы, а сестра достала свой блокнот, и начала записывать.
- Бабушка, вот Вы собрались умирать... Какое желание было бы у Вас последним?
- ...
- Ну ладно... пусть желаний будет, допустим сто! Итак, первое?
- Ведро!..- произнесла бабушка.
Я видела, как застыла с раскрытым от удивления ртом сестра, и собравшись, спросила:
- Почему ведро?
- Просто, чтобы оно было, – невозмутимо ответила бабушка.
- У Вас нет ведра?
- Есть. Ещё одно не помешает...
Так как мой мозг отказывался обрабатывать эту информацию, я обещала:
- Бабушка, у меня в кладовке есть новенькое ведро. Я его Вам отдам. Теперь, пожалуйста забудьте, что Вы –старуха! – понимая, что срываюсь на грубость, продолжила я. – Представьте, что Вам двадцать или тридцать... Ну?.. Закройте глаза, если это Вам поможет...
Женщина закрыла свои потухшие глаза и, промолчав несколько минут, открыла свои уже влажные глаза. Она улыбалась:
- В молодости мы с подругой гуляли по городу и ели копчёную рыбу и сосиски с пивом...
- И всё? – спросила сестра, и написала:
1. ведро
2. рыба
3. сосиски
4. пиво
Женщина сидела перед нами, как не выучившая урок школьница, потупив взгляд.
Мы с сестрой сбегали в ближний магазин, купили и разложили перед нею рыбу, сосиски, открыв бутылку пива, налили в кружку и уставились на неё. Женщина приняла нашу “игру”, правила которой мы пока сами не знали... Она с таким удовольствием пила и закусывала, что мы отказались сотрапезничать с нею. Чмокая, и облизываясь, она начала вспоминать свою молодость. Глаза её, оказавшиеся светло-зелёными затеплились.
- Ну?.. – напомнила я. – Нам надо продолжить. Какие ещё желания?
Двадцать желаний мы набрали с трудом. Это были еда, предметы нужные для её похорон, какие-то предметы мебели и посуды...
Все десять дней отдыха, мы играли, как она хотела в карты, нарушали режим пансионата, купаясь ночью и днём, устраивали после обязательных масок на лицо и массажей – занятия восточными танцами. Она пыталась научить нас танцевать фокстрот... Мы покрасили её совершенно седые волосы и сделали высокую причёску. Она купила себе красивый цельный купальник и соломенную шляпу и сидя на берегу и наблюдая, как закатывается солнце за горы, она сказала:
- Каким красивым может быть закат! Я редко любовалась им от начала до конца! Жизнь, оказывается, состоит из мелочей...
Затем, как понеслось! Она хотела посадить яблоню сорта “Крипсон”, кататься на лошади раз в неделю, построить дома для каждого из своих пяти детей, съездить в Китай к внуку, в Германию к внучке, ездить на крутом джипе на джайлоо, посмотреть Америку, Францию, Японию...
И когда желания женщины перевалили за сто пунктов, моя сестра воскликнула:
- Стоп! Кто у нас собирался умирать? У меня и писать-то негде...
Женщина обижено ответила:
- Мне только шестьдесят два исполнилось... – и пошла, купила три красивых тетради для всех.
Уезжая домой, женщина обняла нас и попросила телефоны. Доехав, она звонила рассказать об удивлении своих родных и соседей, насколько она помолодела за эти всего лишь десять дней.
И спросила:
- Девочки, а можно писать желания для своих детей?
Почувствовав себя знатоком дела, мы с сестрой советовали писать желания и для соседской девочки, и для продавца рыбой, лишь бы жилось...
10.05.2020. г
Комментариев нет:
Отправить комментарий