Слово редактора

Мурат Уали 

В ноябре у нашего Главреда Гумера Каримова возникла идея делать «географические» выпуски Литпортала. Сказано – сделано, и в декабре на страницы Литпортала высадился вооруженный до зубов Невский десант из петербургских писателей. А в этот январский номер пришли две рецензии на тех десантников. В результате в рубрике Литкритика получилась заочная дискуссия между нашим Не злым Критиком и Анной Марковой. Критику больше понравился мужской взвод Невского десанта, а Марковой – женский. Чему отдать предпочтение: ироническому маскулизму или пафосному феминизму, - решать читателю.

ОК, десант так десант. В Казахстане привели свои литературно-десантные войска в состояние полной боевой готовности, и на страницы январского номера ЛП1 высадился Казахстанский десант. Сразу нужно поблагодарить казахстанского литагента Бахыткуль Махамбетову, которая любезно предоставила прозаические тексты казахоязычных авторов, переведённые на русский язык. Получилась смесь казахов, русских и татаро-эстонцев, их русскоязычных текстов и переводов на русский язык. Читатель может сравнивать результаты.

Конечно, гвоздь сезона – рассказ Тынымбая Нурмагамбетова «Попугай Какаду» - удивительная история про алматинского алкаша и австралийского попугая. Рассказ большой, поэтому разделен на две части. Окончание будет в следующем ЛП2.

Попугай Какаду

Тынымбай Нурмаганбетов

Такежан, лишившийся в одночасье высокой должности, не выдержал злокозней власти и решил уехать из страны. Деловитый и решительный по натуре он не стал жаловаться на судьбу и понапрасну разводить тоску-кручину. На прощание он принёс своего любимого попугая и сказал:

    - Никому больше не доверяю. Только ты можешь присмотреть за

ним.

    Честно говоря, Байгельды в тот момент было совсем не до попугая. Все итак шло косо и криво: недавно развелся с женой, жил бобылем, денег не хватало. А Такежан, уверенный в безотказности старого друга, прихватил с собой лист бумаги с подробным расписанием повседневного рациона и времени кормежки попугая. Более того, он еще выставил на стол и внушительную банку с измельченными сушенными фруктами и разными злаками.  

  - Это редкая порода какаду. У него и кличка такая, - сообщил Такежан.

Тоска по Хозяину

Сауле Досжан

Я вместе со своим близнецом лежал, прижавшись к теплому брюху матери. Какой приятный у неё запах, какое  пушистое брюхо, а соски такие мягкие. До сих пор чувствую вкус и сладость материнского молока... Весь в неге, блаже-е-е-нно спал я. Вдруг чья-то сильная рука, схватив за загривок, оторвала меня от теплого места. Я задрожал всем телом и впервые с рождения открыл свои глаза. На меня, вытаращившись, смотрели два больших глаза. Я услышал мужской голос:

-   Да, мальчик. Отдай мне его. Отдай хоть за пятьсот долларов!», - поторговался и, бросив меня обратно к брюху матери, достал из кармана хрустящие зеленые бумажки. - Забирать приеду через две недели, а пока пусть окрепнет.

Лунный кролик

Вера Сытник

Облокотившись на парапет, супруги наблюдали, как из-за моря встаёт луна. Они были очень стары, их согбенные спины говорили о преклонном возрасте. Рядом с ними шумела набережная, полная народа. Кажется, все китайцы - жители Янтая собрались здесь! Они двигались, переговаривались и тоже смотрели в небо, восторгаясь видом выплывающей из-за горизонта красавицы. Старикам было не до людей. Восходящая луна полностью завладела их вниманием. Устремив взоры вверх, они, как и раньше, много раз за свою долгую жизнь, пытались разглядеть на ней Вечного Кролика, словно желая убедиться, что он на месте и по-прежнему, как и десять, и тридцать лет назад, толчёт в ступе рис, изобретая рецепт бессмертия.

Доброжелательный Аскар

        Баянгали Алимжанов

Жил-был старик Аскар в затерянном в бескрайней степи маленьком казахском ауле. Времена менялись, его дети переехали в город в поисках лучшей доли. А аксакал не хотел переезжать в шумный город и остался в родном ауле. Иногда ему становилось грустно, тогда он напевал древние песни.

Недалеко от аула протекала степная река Селета. Была весна, и тихая река разлилась во всю ширь. Старик любил приходить на берег реки и предаваться мечтаниям. В детстве он увлеченно читал сказки народов мира, и незамутненная фантазия уносила его в мир приключений. Теперь, на старости лет, его опять начал манить справедливый сказочный мир. Хотелось стать опять маленьким, уплыть далеко-далеко и встретиться с любимыми героями. При одной такой мысли захватывало дух, сердце начинало биться сильнее, как в далекие и светлые дни счастливого детства.

Серебряный Ягненок

Галия Отепбаева

Серебряный Ягненок

(сказка)

В далёкие-далёкие времена, когда люди в степи вынужденно прятались от холода в земляных пещерах, в шатрах, покрытых шкурами животных, а кто и вовсе в шалашах из палок и веток, жила-была бедная семья. Жизнь в степи в те времена была нелёгким испытанием, особенно зимой, когда ветер в хоре с морозом и голодными волками наводил ужас на людей.

У молодой семьи было четверо маленьких детей и больная стареющая мать. Жену звали Айсулу, что означало красавица, подобная луне. Когда-то это имя ей досталось от матери отца, за то, что родилась в новолуние. Через несколько дней после рождения Айсулу ее матери не стало.

Необычный колдун

Михаил Ананов

В одном большом и красивом доме Меджигорода жил маленький пухлощёкий мальчик. Он смотрел своими добрыми глазками на окружающий его мир, и все его близкие и соседи умилялись от этого.

 – Что за бесподобный мальчик! – Говорили они. – Настоящее чудо.

Они заботились о нём, предостерегая от неприятностей. Давали советы, чтобы не попал в нехорошую ситуацию. Одним из таких предостережений было обходить стороной квартиру, расположенную этажом ниже его жилища.

 – Там, – попугивали его наперебой соседи, – живёт один чёрный колдун.

 – Он очень злой.

 – Особенно не любит маленьких детей.

 – Может превратить ребёночка в камень.

И малыш пугливо смотрел на своих советчиков.

Предостерегали его от общения с колдуном и родители.

Плата за Равновесие

Торгын КалеловаEnable GingerCannot connect to Ginger Check your internet connection
or reload the browserDisable in this text fieldEditEdit in GingerEdit in Ginger×

Улица. Горели фонари. Я убегала. Не хотела быть пойманной. Они кричали что-то мне в след, а я все бежала и оглядывалась, бежала и оглядывалась. Жаль каблуки и дождь были помехой. Остановила лишь стена ослепительного света и пронзительного звука… А потом тишина и темнота.

Очнулась в полной темноте. 

- Есть кто-нибудь? - спросила я тихо.

В тот же миг откуда-то сверху заструился слабый свет и осветил весы с  большими чашами и с торчащей вверх стрелкой. На правой чаше было написано «ДОБРО», на левой – «ЗЛО». Весы были в равновесии. И тут я услышала Голос, звучащий то ли внутри, то ли доносящийся из окружающего мрака:

Мурата Уали

Петроглифы и Руны

Мой предок не знал фотошопа,                

            Про лазерный принтер не знал.                

            Но знал он заветные тропы

            До черной поверхности скал.

 

            Не знал он ни ракурсов сложных,

            Ни красок густой разноцвет.

            Но был настоящий художник,

            Оставив петроглифов след.