Пройдясь по больничному садику, старик вернулся в палату, взобрался на кровать и, будто в этом мире уже ничто не осталось заслуживающего его внимания, упёрся взглядом в одну точку.
- Я видел, как ты прогуливался по садику, - сказал внук Нир.
Плечики старика шевельнулись, взгляд перебрался на внука.
- Тебя позабавило?
- Я рад, что после операции ты уже
сам…
Старик опустил веки. На худом, плохо побритом
лице выступила узкая полоска тени. Он сказал:
- От бабушки я узнал, что ты
собираешься в Лондон.
- Там пройдёт студенческий турнир по
теннису. Вылетаю завтра, в полдень.
Старик громко выдохнул:
- Лондон! Завтра сможешь прогуляться
по Кенсингтонскому саду. А ещё сфотографируешься под Мраморной аркой. В Лондоне
это делают все. Я это тоже делал. И это, и ещё разное другое.
- Я еду соревноваться…
Старик продолжал своё:
- А ещё покушай жареной картошки в
доме Этли на улице Овингтон.
Нир
покачал головой:
- Турнир в Лондоне. Какая картошка?
Старик достал из-под подушки сильно
потрёпанную, пожелтевшую фотографию – молодой человек и девушка сидят за
столом, а перед ними большая тарелка жареной картошки.
Нир догадался:
- Это же ты, дедушка!
Старик ткнул пальцем в девушку.
- А это – Эвелин. Нам было весело и
уютно.
- Заметно…
Старик встряхнул головой и, снова опустив
руку под подушку, достал небольшую книжонку в серебристом переплёте. Эвелин Раш
«Озарение».
- В долгу я, - проговорил старик.
- Давний должник…
- Интерпол не разыскивает? -
рассмеялся внук.
Старик беспокойно повёл плечом и стал
вновь смотреть в одну точку. Приоткрыв рот, он на какое-то время замер, а потом
стал рассказывать: «1948 год. В Лондоне был вечер юной поэтессы, а затем, когда
люди стали расходиться, я подошёл к этой девушке и сказал: «Мне бы очень
хотелось приобрести вашу книжку, но девять фунтов…Я беден, крайне беден. Мне
обещают кое-какую работу, а пока…Могу ли я пригласить вас завтра в дом мистера
Этли? Там подают жареную картошку…Отменное блюдо…» Эвелин Раш согласилась.
Кажется, я влюбился не только в её стихи …
- Вижу, - кивнул на фотографию Нир.
- Счастье не скроешь…
- Ну, да...- старик прикусил губу. -
А назавтра в Палестине началась война, и я, разумеется, тут же домой вернулся…
Как-то почтальон принёс книжку – Эвелин Раш
«Озарение». Лондон был далеко, книжка была со мной. Всегда со мной. Я оказался
должником: книжка стоила десять фунтов. Потом были ещё войны. И ещё, и ещё… А
ты…Завтра ты будешь в Лондоне…Прошу тебя, верни мой долг. Скажешь Эвелин Раш,
что тогда я был обязан вернуться домой. Эвелин Раш жила на Саймур стрит, рядом
с храмом из красного кирпича.
Нир взял из рук старика книжку, полистал её. Между обложкой и первой
страницей увидел десять фунтов.
- Я передам, - сказал Нир.
Старик улыбнулся. Из его рта исходил кислый
запах.
К концу второго дня теннисный турнир
закончился. Нир проиграл.
Мраморная арка показалась скучной.
Темза – измученной.
Королевские гвардейцы, словно надувные куклы.
Нир отправился на поиски улицы
Саймур, но чем дальше он удалялся от района Оксфорда к югу, тем схожесть улочек
и домов выступала всё явственнее.
На ступеньках одного из домов улицы Саймур
стояла пожилая женщина. «Разыскиваю мисс Эвелин Раш», - сказал Нир.
Женщина пожала плечами. Нет, мисс Эвелин Раш, ей знакома не была. Нир
постоял на пустынной улице. Ни души. У кого спросить об Эвелин Раш? На память
пришли чьи-то слова: «Отцы ели кислый виноград, а на зубах детей – оскомина».
В конце улицы виднелось красное пятно
телефонной будки.
Нир снял трубку, опустил монету.
- Кира! Ты как?
- Тоскую.
- Я тоже.
- Как Лондон?
- Не успел разобраться. Вчера был
турнир, а через пять часов вылетаем домой. А ещё я с поручением от моего
дедушки...
Провалилась монета. Потом ещё. И ещё
– последняя.
«Господи, последняя…»
Нир просунул руку в карман. Бумажка в десять
фунтов.
Через две улицы овощная лавка. Пожилой
продавец.
- Эвелину Раш знаете?
Продавец не знал.
- Десять фунтов разменяете монетами?
- Держи!
- Благодарю вас!
Телефонная будка рядом с храмом.
- Кира, лондонские телефоны самые
прожорливые в мире.
- Что ты сказал?
- Я сказал, что ужасно рад тебя
слышать.
- А я тебя.
- Кира, ты очень тоскуешь?
- Ещё как! А ты?
- Что за вопрос?
- Нет, ты скажи!
- Ты ведь знаешь…
- Нет, скажи!
- Проклятые монеты!
- Что?
- Кира, постарайся говорить чуть
быстрее?
- Почему
быстрее?
- Эти проклятые монеты… …
Нир взглянул на ладонь. Остались пять монет.
Прошептал: «Кира, прости». И набрал другой номер.
- Дедушка, когда тебе станет легче,
мы полетим в Лондон вместе, и ты покажешь, как здесь кушают жареную картошку, а
ещё мы отправимся в парк святого Джеймса. Мы вместе…
- Ты и я? Ты вправду так думаешь?
- Я люблю тебя, дедушка.
- Ты отыскал её? Ты Эвелин Раш видел?
- Дедушка, когда ты поправишься, мы
с тобой…
- Я спросил тебя об Эвелин Раш.
- Тебе станет легче, и тогда мы с
тобой…
- Ты встретил Эвелин Раш?
- Мы полетим в Лондон и вместе
встретимся с Эвелин Раш.
- Выходит, ты не…А как же мой долг?
Монета скользнула,
упала,
провалилась.
Последняя монета.
Самая последняя.
Комментариев нет:
Отправить комментарий