В прошлой жизни, во времена далёкие, теперь почти былинные я работала главным зоотехником в сибирском животноводческом колхозе.
В тот памятный день на дворе шёл май месяц, а
по телевидению шёл любимый советскими людьми телефильм «Семнадцать мгновений
весны». Был вечер, и на улице уже стемнело. Вся семья собралась возле
телевизора. Муж Эдуард с нашим
шестнадцатилетним сыном Борисом смотрели и обсуждали фильм; восемнадцатилетняя
дочь Наташа спала на диване; мы с Эммой Марковной – матерью мужа сидели рядом и
говорили о своём, о девичьем. Вдруг со двора раздался шум и послышались крики:
- Ада! Ада!
Я выскочила и вижу около двора двух
наших пастухов верхом на конях. Один из них, более шустрый Степан рассказал,
как племенной бык сломал загон и прибежал в деревню. Здесь перепрыгнул через
забор и теперь он у меня в сарае. Я только всплеснула руками и воскликнула:
- Oh,
mein Gott!
Забежала в сарай, включила свет и вижу,
что огромный бык стоит между двух моих коров. В нашем колхозе для племенных быков была картотека с кличкой, а на
ушах бирка с номером. Но с легкой руки телятниц таких быков называли Мишами, и
они прислушивались к такому имени. Причём эта кличка стала настолько
популярной, что в деревне любвеобильных мужчин, имевших детей на стороне, тоже
называли «колхозными Мишами».
Визуально отметила себе, что бычья
спина возвышается примерно на полметра, и что весит он килограммов семьсот, а
то и больше. Делать нечего, хватаю палку и в кормушку к коровам. Осторожно
постукиваю быку по морде и уговариваю выйти. Он потихоньку задом пятится и
выходит из сарая. Я сзади его. Но Мишу почему-то тянет в открытые двери, и он,
помахивая хвостом, заходит в открытые ворота гаража. Проскакиваю между машиной
и мотоциклом и выгоняю быка во двор. На дворе темно, но тут из дома выходит
Эдуард. Включает свет на крыльце и веранде. За его спиной - открытая дверь в
дом, и там тоже светло. Бык идет на свет и поднимается по ступенькам на
крыльцо. Муж отступает в дом - бык за ним, а я опять сзади. В большой прихожей
светло. По левую сторону котельная и вход в ванную. Везде были открыты двери и
горел свет. Бык поворачивает налево и входит сначала в котельную, а затем в
ванную. Тут из зала вышла Эмма Марковна. Надо сказать, что и муж –
преподаватель политехнического института, и его мать были городскими жителями.
У Эммы Марковны от такой деревенской картины накрученные на ночь на тряпочки
волосы встали дыбом, Эдуард в спортивном трико застыл с широко открытыми от
ужаса глазами и разведенными руками.
Один из пастухов Степан хотел
протиснуться в котельную, но расстояние между быком и косяком двери было так
мало, что мужчина не смог пролезть. Мы столпились в прихожей. Сын Борис застыл,
наблюдая с интересом. На шум вышла дочь Наташа. В проёме двери она увидела
задние ноги быка. От удивления её глаза расширились, и она, показывая пальцем
на то, что болталось у быка между ног, громко зашептала:
- Мама, мама, какие яйца! Такие огромные!
От ужаса она начала
сползать по стене. Эмма Марковна была близка к обмороку и тихо повторяла:
- Schrecklich, schrecklich… Какой schrecklich!
А мне стало смешно. Действительно, бычья мошонка висела до
коленного сустава и в ней перекатывались две небольшие «дыни». Это природа так
защищает биологию размножения. Когда холодно яйца втягиваются в брюшину, когда
жарко наоборот опускаются в мошонку для охлаждения.
А
из телевизора доносились слова песни из телефильма:
У каждого мгновенья свой резон,
Свои колокола, своя отметина…
Резон наших мгновений мотал головой, и
слышалось, как с полок слетают банки, как трещит крышка от унитаза, как
ломается что-то ещё. Не дай бог
взбесится и развалит эти перегородки, как пить дать. Что же делать? Как его
вывести? Потихоньку я начала похлопывать по спине, по задним ногам и повторять
ласковым голосом:
- Миша, Миша… Миша хороший, Миша
послушный… Давай Мишенька назад… Давай, давай, ножками, ножками. Назад,
назад…
Слушая мой голос, бык успокоился, начал
вертеть задом и двигаться назад. Продолжая разговаривать с ним, я вывела его
зад, а затем и все тело из ванны и котельной. На крыльце он развернулся и хотел
выйти во двор, но, увидев темноту улицы и освещенную веранду, передумал и пошёл
на веранду. А там у нас стоял теннисный стол, на нем рассада, у стены -
рифленое стекло. Эдик и Боря хотели остановить его, пробрались вдоль боков и
схватили за рога. Миша рассердился и, мотая головой, понес их на рогах по
веранде и прижал к стеклу. А если надавит – стекло вдребезги, осколки – в тела.
Oh, mein Gott! У меня мурашки по коже. Мой
муж и мой сын!.. Эмма Марковна запричитала:
- Эдя, Эдя!..
Надо что-то делать!.. И тут я вспомнила
наших озорных телятниц, велела всем замолчать и подошла к быку. Поглаживая по
спине и ногам, присела и лихорадочно
начала гладить бычьи яйца и уговаривать отдать моих мужиков. Наташка возмущенно
закричала:
- Мама, мама, ты что делаешь?
Эдик, вися на бычьем роге, потребовал:
- Заноси ему зад, заноси зад!
Меня это рассмешило больше всего.
- Не могу!
- Почему?
- Яйца мешают! Тяжелые, не поднять…
Миша успокоился и засопел. Я потихоньку
встала, подошла к голове быка, и, продолжая ласково разговаривать с ним, сняла
своих мужчин. Затем тихонько взяла его за ноздри и, глядя прямо ему в глаза,
приговаривала:
- Миша, Мишенька, Мишуля, родненький, mein
Schnucki… - вывела его на двор и за
ворота.
Пастухам велела гнать быка в стойло и
молчать о том, что здесь было.
- Если растрезвоните, окаянные, - не
видать вам трудодней за неделю, как своих ушей! Ясно?
- Ясно, ясно, Адолина. Не рот, а
могила, - сказал шустрый Степан и провел пальцами возле рта, закрывая «молнию».
Второй пастух молча кивнул.
Я пошла в дом, но Эмма Марковна закрыла
дверь на ключ. Я застучала и дернула посильнее, Наташа за дверью завизжала от
ужаса. Я, трясясь от хохота, так и села на крыльце.
Потом мы все смеялись до колик. Каждый,
разводя руки, показывал какого размера у быка яйца, и какие были глаза у
Наташи… А муж ревниво спрашивал – каковы яйца на ощупь?
Утром, на планёрке председатель
колхоза, как обычно, с хмурым видом говорил о состоянии дел и ставил задачи на
предстоящий день. О быке – ни слова. «Молодцы, пастухи!» - подумала я.
Однако потом молодцы, видимо,
проболтались. Где бы я не появлялась, меня все спрашивали, не скрывая
многозначительную улыбку, про состояние дел в племенном отделе нашего хозяйства
и репродуктивном здоровье племенных
быков…
P.S.
В наступившем году БЫКА желаю всему человечеству
миролюбивого спокойствия и репродуктивного здоровья, такого же, как у
племенного быка Миши.
Литературная обработка Мурата Уали
Комментариев нет:
Отправить комментарий