сказка для взрослых
Мастеровой двигался по тёмному коридору, не переставая выражать своё возмущение по поводу дома, в котором ему пришлось очутиться. Он явно был раздосадован и даже жалел, что принял этот странный заказ. Но ничего не поделаешь. Как человек принципиальный, он считал своим долгом доводить до конца дело, за которое взялся.
– Что это за дом, – лихорадочно бормотал он. – Словно бесовщина какая-то. Вроде ничего особенного. Но... – Он приостановился и обвёл окружающую обстановку пугливым взглядом.
– Что-то всё-таки не то. Кажется, что здесь обитает нечто. Кто-нибудь видел или слышал, чтобы водосточные трубы издавали умопомрачительные звуки, будто поют призраки подземелья.
– А ты знаешь, как поют призраки подземелья, – послышалось ему.
– Ну и ну, – поёжился мастеровой.
– Это уже глюки... А в самом деле, откуда мне знать как они поют?.. – подумал он.
– То же мне сравнительный анализ.
– Он снял очки и протёр их.
– И чего это я надел шляпу. Какой дискомфорт. Непонятная тяжесть, так и хочется отшвырнуть её резко в сторону.
– Наконец, – вздохнул он, – ступени закончились. Они тоже заколдованные. Ощущение, будто должны расплавиться под ногами или вовсе засосать идущего по ним. Ох, вляпался я в историю.
Чувствую, без приключений на свою голову отсюда не выбраться. Сдаётся мне, что сама квартира будет не лучше.
Он приостановился у дверей.
– Так какой сюрприз меня ожидает за ними? – вспомнил он любимого писателя, заверяющего читателя в умении реализовывать свои иллюзии и фантазии.
– Если ты можешь себе представить нечто, значит, оно где-то существует, иначе это не коснулось бы твоего воображения.
Невольно его взгляд упал на старинное зеркало.
– Боже, кого мне напоминает это лицо? Знаю, что это я, но всё равно... некто наблюдает за мной... взгляд живой. А я, словно адепт мистерий, путешествующий по загробному царству в поисках мёртвых душ.
Он попытался постучать, но стук не удался: дверь медленно отворилась от прикосновенья к ней. Мастеровой вошёл.
– Вот это да! – Не удержался он. – Куда это я попал?
Вокруг всё благоухало, искрилось, сверкало. Обстановка, интерьер – всё было гламурным и столь восхитительным, что он не мог оторвать от этого свой взор. Это была весьма причудливой формы просторная комната с высокими потолками. Создавалось ощущение, что стены в разных местах сходятся и расходятся, волнообразно увиливают неизвестно куда. И сами они по своей консистенции: окраске, материалам, тоже совершенно разные. Хоть освещение в комнате на данный момент было естественным, осветительные приборы: люстры, канделябры, бра и вделанные в потолок лампочки не могли не привлечь к себе внимания. Каждый метр комнаты нёс функциональную нагрузку, создавая впечатление свободного пространства.
В нескольких метрах от мастерового пять широких ступенек вели к очень красивому витражу.
Разноцветные стёкла переливались мягкими магически привлекательными цветами, заставляя поверить в то, что за ними таится нечто.
«Человеческие руки, пусть даже золотые, никогда не сумели бы сотворить такую фантастику»,
– подумал мастеровой. – «Не комната, а мечта, которую я даже не в состоянии был себе
вообразить».
– Ничего подобного я не видел, – пролепетал мастеровой. Некоторое время он стоял, оторопев от увиденного, и лишь потом до него дошло, что пришёл он сюда не для того, чтобы любоваться красотами этой квартиры, а по вполне конкретному делу. Ведь он мастеровой и должен был привести в порядок обстановку.
Перед его взором мелькнуло лицо его новой знакомой, представившейся приятельницей его коллеги по работе. Сейчас её загадочный взгляд, когда на прощание она сказала ему: «Вам предстоит доказать, что вы мастер своего дела, и не только, чтобы радостно пожинать заслуженные плоды», – приобрёл сакральный смысл. Дрожь пробежала по его телу, и он снова поёжился.
– Ёжик. – От неожиданности он чуть не присел.
– Как живой. Смотрит на меня.
– Прямо перед ним на миниатюрных качелях медленно раскачивался ёжик, будто поглядывая на гостя, он словно изучал его.
– У меня ощущение, что здесь материализуются мои внутренние переживания и
впечатления. Вдруг его словно шандарахнуло током.
– Это что за белая гвардия?
– Это не гвардия, – послышался чей-то музыкальный голосок, – а ландыши.
– Что за призрак говорит со мной? – Мастеровой стал оглядываться по сторонам.
– Это не призрак, а я.
– Кто?
– Маргаритка.
Только тут мастеровой заметил маленький грациозный цветок с нежными фиолетовыми
лепестками. Он слегка искрился, более того, был окружён едва заметной светящейся аурой. Стоял он в хрустальной вазочке, по форме напоминающей лодочку. Она словно покачивалсь на волнах,
собираясь отправиться в плавание. Подобное впечатление создавалось с помощью иллюминации небесного цвета в узкой извилистой колее, напоминающей речное русло. Что позволяло лодочке удерживаться на так называемом плаву и покачиваться? – для мастерового оставалось загадкой.
– Может, некая прозрачная желеобразная масса, – рассуждал он, – столь воздушная, что не видна невооружённому глазу.
– Не пытайся понять, что есть что, откуда, как и зачем. – Дала ему совет маргаритка
добавила: «Не всё, что вообразимо, можно постичь».
– Так что же, ты всего лишь моё воображение?
– Ну, это как посмотреть на положение вещей, – жеманно ответила маргаритка.
– Давай всё по порядку. Ты хозяйка этой квартиры. – Невольно ему на ум пришла хозяйка медной горы.
– Ты слишком многое хочешь узнать, при этом, нетерпелив. А это ведь ещё надо заслужить.
Забыл, зачем сюда пришёл?
– Но что я могу сделать? Тут и так всё сверкает... – Взгляд мастерового снова упал на белую гвардию. Цветочки находились в постоянном движении. Другая узкая колея напоминала серпантин, по которому и расположились всадники, отчего и возникала подобная ассоциация. Но как фантастически всё сделано, как в сказке. А не сплю ли я?..
– Разве дело только в одном лоске? – Голос маргаритки снова вывел его из мира грёз.
– Да какой там один лоск. Ты только глянь – здесь царит настоящая фантасмагория.
– Это для тебя – фантасмагория, для меня обычная картина. Неужели ты ничего особеного не
замечаешь, – промолвила она, видя его изумлённый взгляд.
– Вот так диво! В жизни не видывал подобного, а ты мне выдаёшь такое. – Мастеровому
показалось, что маргаритка на него обиделась. Он попытался было завести с нею разговор о том,
что всё относительно и то, что одному кажется невообразимой фантазией, для другого пустая
обыденность, но...
– Что же ты тогда скажешь на это? – резко прервала она ход его мысли.
Тут вделанные в стену витражные дверцы открылись, и перед взором мастерового предстала
яркая панорама астрономического множества одинаковых по сути предметов. Заиграла музыка, и
послушные ей предметы медленно закружились в танце. Мастеровой напряжённо вглядывался в
картину, пытаясь понять, что это за предметы. Вскоре он всё понял.
– Это ведь песочные часы. – Голос его задрожал от внезапной радости. – Такие разные, но, в то
же время, похожие друг на друга. – Большие и маленькие, узкие и пузатые, они переливались
всеми цветами радуги. – Какая прелесть, – растроганно произнёс мастеровой, – просто бальзам на
душу.
– И это бальзам на душу. – Маргаритка повернула головку в сторону танцующих.
– Что ещё? – недоумённо спросил мастеровой, ощущая укор в голосе своей собеседницы. И
тут его осенило: Бал песочных часов. Мгновенная радость сменилась непонятным страхом. В
оцепенении он бросил взгляд в глубину картины-фантасмагории и разглядел там сидящего на
троне кота. Он держал в руке увесистую палочку со сферическим концом, которым время от
времени бил в стоящий рядом с ним гонг, издающий музыкальный звук. Послушные его магии,
песочные часы переворчаивались и продолжали своё чудодействие. А в глубине картины мастеровой мог уже разглядеть бегемота, который, в отличие от своего компаньона, стоя, бил в ладоши. И действо опять продолжалось.
Мастеровому захотелось присесть, но было некуда.
– Думаешь, в ногах правды нет? – снова вывел его из оцепенения голосок маргаритки. – Но её не найдёшь ты и на троне...
– Меня больше волнует сам фактор преображения: я ведь себя ощутил настоящим учёным,
академиком, светилом мировых наук...
– Вот уж, собачье сердце, – всерьёз обиделась маргаритка.
Мастеровой смотрел на неё, ничего не понимая.
– Ты всё об исполнении долга, суть которого для меня такая же мистерия, как и то, что
творится вокруг меня.
– Это происходит тогда, когда разум не находит гармонию с сердцем. Ты видишь одно, а
чувствуешь другое.
– Почему на меня нахлынули воспоминания о прочитанных в детстве сказках «Принцесса на
горошине», «Царевна-лягушка» и «Емелино счастье»?
В очередной раз по телу мастерового пробежала дрожь, взбудоражившая каждую его клетку.
Он будто стыдился поднять взгляд. Однако вскоре некая магическая сила притянула его внимание
к белой гвардии. Только это уже была не белая гвардия... Непонятно откуда возник красный луч,
направленный на белые цветочки, приведя их в смятение. Коснувшись их, он стал расплываться по
ним, окрашивая их в красный, нет... огненно-красный цвет. Но, Боже... это и был огонь: он прошёлся по белым всадникам, опалив их вместе со скакунами.
– Может, и это для тебя фантасмагория, которую ты видишь, слышишь, чувствуешь впервые? –
призрачно звучал голос маргаритки.
– Да, – хотел сказать мастеровой, но язык его будто окаменел, и в душе что-то всколыхнулось.
В тот же самый миг он увидел, как преобразились огненные всадники. Не может быть, –
прошептал он. Перед ним трепетали настоящие живые цветы. – Маки. Это ведь маки, но какие
естественные, полные чувств, как охваченное пылким пламенем сердце. Но как... как такое может произойти?!.
– Источник находится там. – Маргаритка вяло повернула голову в сторону широкой полки, и мастеровой увидел над головой два светящихся предмета овальной формы.
– Похожи на яйца, – пробормотал под нос мастеровой.
– Так и есть, – еле слышно отозвалась маргаритка, – одно от Жар-птицы, другое – от Феникса.
Отдельно они не имеют той силы, которую получают, находясь в непосредственной близости друг
к другу. То, что происходит между ними, это виртуальный контакт, приводящий к эффекту шаровой молнии.
– Действительно, – пролепетал мастеровой, – я вижу между ними огненные мини-сфероиды,
что при соприкосновении друг с другом дают тот самый красный луч. Вот уж роковые яйца.
– Это всё, что можешь сказать? – Голос маргаритки, казалось, совсем пропал. – Потому ты всего лишь мастеровой.
– Да как же так, – сдерживая рыдания, произнёс тот. – Я ведь не спросил тебя, как получить этот луч, а о том как можно обрести эту гармонию, чтобы достичь сакральной цели. Я вспомнил,
как юнцом бежал по полю с букетом из огненно-алых маков, чтобы приподнести их своей первой любви. Мне всегда так недоставало этого...
– Внезапно мастеровой смолк. Только сейчас он почувствовал ни с чем не сравнимый аромат.
На его глаза навернулись слёзы. Чувство горечи усилилось от осознания того, что ставший ему
чем-то родным цветок увядает. В мыслях пролетело всё, с чем он столкнулся за время пребывания
в этом доме: мистерия водосточных труб, мятежные лестничные ступени, до боли знакомый образ
в старинном зеркале.
– Боже! – воскликнул он. – Неужели я сам оказался героем своих фантазий и здесь, в мире грёз,
сумев найти свою мечту, теперь могу её потерять. И хоть я не Пигмалион, но готов пройти этот путь ещё не раз и ждать сколько потребуется, лишь бы только не потерять свою мечту снова.
Внезапно в комнате всё стихло. Световая феерия со всех концов комнаты сошлась по спирали и лишь на мгновение закрутилась вокруг осыпавшейся лепестками маргаритки и исчезла. На большом старинном ковре лежала девушка. Она открыла глаза и, увидев перед собой стоящего,
как ни в чём не бывало спросила: «Я долго спала?».
– Да, – ответил тот.
– И ты сумел меня разбудить? – не столько спрашивая, сколько сама дав ответ, изрекла она.
Тот скромно опустил глаза.
Она встала и, взяв его за руки, молитвенно изрекла: «Будь моим мастером».
Он, сжав её пальцы в ладонях, взглянул в исполненные дивных грёз очи и тихо прошептал:
«Будь моей Маргаритой».
Комментариев нет:
Отправить комментарий